ROXOLANA Türkiye'de Rusça konuşanların dergisi. Журнал для русскоязычных в Турции
Статьи по теме
Вечер усилил мистику происходящего… Наша беседа с Нермин Безмен, автором бестселлера турецкой литературы «Курт Сеид и Шура», с каждой секундой становилась все более невероятной. Вокруг маленького журнального столика, за которым мы сидели, уже не было места. Дедушка Курт Сеид в своем кресле порой хмыкал, довольно глядя на внучку, а порой впадал в очень глубокую задумчивость; бабушка Мурка то хмурила брови, то, когда речь заходила о ее собственных, более поздних успехах самостоятельной жизни, оглянувшись слегка исподлобья, расправляла плечи и приподнимала подбородок; Шура была грустна, и ничто, даже тема дочери, не выводило ее из этой грусти; самыми старшими по виду были Тиночка и Тодор, но они держались за руки как юные влюбленные, чем еще раз напоминали о путанице в возрастах; Кыванч Татлытуг стоял слегка поодаль, расправив плечи, – настоящий бравый офицер; захаживали мама бабушки Мурки, дочка Шуры, первый муж Нермин-ханым и ее второй муж; внучка Пия ушла спать, но появилась ненадолго вторая внучка – Шая…
Как в фотослайде менялись места и обстановки, и мне казалось, я уже ничего не понимаю, а может быть, наоборот, впервые дотронулась до чего-то такого важного, что не пройдет бесследно и для меня. Впрочем, наверное, это все моя фантазия, – сказала я себе и трезвым взглядом обвела гостиную, которая должна быть пустой: здесь только я и писательница. Дедушка Курт Сеид, немногим старше меня, засмеялся коротко, но громко и, довольно «крякнув», ударил пустой рюмкой о стол! От этого звука я невольно вжала голову в плечи, хотя страшно не было: чем дольше мы беседовали, тем интереснее и загадочнее становилось! Рассказав о странных обстоятельствах своей встречи в Стамбуле (которая произошла спустя почти 70 лет после реально происходивших событий) с баронессой Валентиной Клодт фон Юргензбург, сестрой Шуры, – Тиночкой – Нермин-ханым продолжила повествование об открытиях, которые ей эта встреча подарила.
Синий ирис
… Дальше мы постоянно встречались с Тиночкой, месяцев 7 подряд. Шли к обеду, мой покойный первый муж Памир наливал по рюмашке водочки, она играла на пианино, Тодор – на гитаре; в доме постоянно звучали песни, стихи и истории из прошлого. Я смогла вдоволь расспросить обо всем. Я ведь не знала, из какого города приехала Шура, сколько их было, братьев-сестер, кто ее мать и отец.
Я, не зная ничего, придумала ей биографию, характер – всё вокруг нее. И вот теперь у меня были реальные факты. Вдруг задумалась: ну, адреса изменились, а характеры те же, что я уже описала! Спрашиваю, например: «Что за женщина она была?». «Очень спокойная», – отвечает. Я говорю: «А голос какой? Каким тоном разговаривала?». «Тон был очень мягкий». Прямо как я описала! «Могла разозлиться, вспылить?». «Нет, – говорит, – она не была вспыльчивой». И так далее. Я Шуру чувствовала по-особенному и когда ей любимые цветы «выбирала», например, думала: должен быть не такой цветок, который всем по душе – что-то особенное. И решила, что любимым цветком Шуры должен быть синий ирис. И вот, когда пришло время этого вопроса, я подумала: ну, если и здесь в точку?! Спрашиваю: «Дорогая Тиночка, а какие цветы она любила?». «Синий ирис», – говорит!
